Два
c половиной года назад, 16 марта 2014 года, состоялся референдум о присоединении
Крыма к России. Более 90 процентов крымчан проголосовали за вхождение в состав Российской
Федерации, что позволило официальной российской пропаганде называть присоединение
“возвращением домой”.
Но
на данный момент уже произошел водораздел, все определились окончательно и поэтому
можно смело попробовать провести опрос среди крымчан, что бы понять позицию — как
тех, кто принципиально отказался от российского паспорта, так и тех, кто счастлив
от того, что произошло.
Для
этого, предложу Вашему вниманию несколько интервью, в которых приведены самые разные
мысли о происходящем в Крыму на данный момент.
Ирина (имя изменено), предприниматель,
Севастополь
Я живу и родилась в Севастополе, но
когда два года назад пришла Россия, решила отказаться от российского паспорта, потому
что я Россию сюда не звала и ничего хорошего от нее не ждала.
В 2014 году я, которая никогда не говорила
на украинском языке, вдруг стала «фашисткой» и «бендеровкой», и мне кричали, чтобы
я валила в свою «Хохляндию». Я отвечала: «А ничего, что я тут родилась, а ты приехал
сюда 15 лет назад, надел на себя бушлат, бьешь себя в грудь и орешь, что ты севастополец?»
Пришлось разорвать отношения с многими друзьями. Моего мужа даже родители, у которых
он прописан, сдали судебным приставам, сообщив им, что он бандеровец.
Спустя два года я к России отношусь
как к стране агрессору и предателю, вору и обманщику. Но я знаю достаточно порядочных
[русских] людей, к которым я не испытываю негатива, а, наоборот, благодарна им за
то, что они пытались поддержать меня морально.
После референдума, когда мы высказывали
свою позицию, в нас плевали, а сейчас отставной мвдшник, который кидался на нас
со слюной и с безумными глазами, очень спокойно реагирует, когда мы ему на украинском
говорим: «Леня, кажи менi, будь ласка». Со многими знакомыми мы спорили и ругались
в 2014 году о том, что будет дальше. В 2015 году они сказали мне: «Ира, к сожалению
мы вынуждены признать, что ты права». В 2016 году они уже спрашивают: «А как думаешь,
есть шансы вернуться назад?». Вот как поменялось за два года отношение в моем кругу
общения.
Мы же жили в начале 1990-х под протекторатом
России, и тут была полная жопа. Тогда я, извините, узнала, что такое голод. Тогда
многие россияне переехали сюда от еще худшей жопы в самой России. И на референдуме
(в марте 1994 года за автономию Крыма в составе Украины проголосовало 77,9%) народ
из меркантильных соображений выбрал остаться в Украине. И я очень сомневаюсь в итогах
референдума 2014 года. У меня окна выходят на избирательный участок, и я не могу
сказать, что 16 марта 2014 года туда толпа валила.
Мои друзья, которые работали на избирательных
кампаниях, отслеживали и говорили, что одни и те же люди ходили голосовать на разные
участки.
У тех, кто сейчас в Севастополе, и не
поддерживает присоединение к России, просто работает холодный расчет. У них нет
какого-то особенного украинского патриотизма, но они мозгами все прекрасно понимают.
Они говорят: «Я выбираю Украину, потому что с ней есть возможность двигаться вперед,
а с Россией — нет». Но есть и те, которые еще в 2013 не смогли бы сказать кто они
— русские или украинцы, а теперь точно знают, что они украинцы, несмотря на то,
что по национальности русские.
Отказников от российского паспорта,
когда мы его оформляли, в очереди стояло больше 100 человек ежедневно. Заявления
принимали только две недели, и в Севастополе около двух тысяч человек успели написать
отказ. Но официальные крымские данные в 3,5 тысячи отказов по всему полуострову
— неверные, даже если брать только Севастополь и Симферополь. Перед нами на отказ
от российского гражданства стояла даже пара из Ростова — они приехали в Севастополь
лет десять назад, получили украинское гражданство, но Россия их и тут настигла.
Если захотят нас выселить из квартиры,
поскольку у нас нет паспорта, то это их проблема, а не моя. Если отберут квартиру,
я буду судиться. Как иностранный гражданин я имею право владеть недвижимостью. Получать
вид на жительство я не хочу. Я хотела получить разрешение на временное проживание
(РВП), но выяснилось, что для севастопольцев положены только паспорт или ВНЖ. Мне
тогда еще выдали анкету, где я должна была написать, что прибыла в Севастополь 18
марта 2014 года. Я говорю: «Так, дорогие мои, я в Севастополь прибыла 22 декабря
1970-го. То есть у меня до этого момента здесь квартиры не было что ли?» Получается,
что я, приехавшая в 2014 году, прошу у самой себя, родившейся здесь в 1970 году,
разрешения жить в своей квартире. Я в ФМС сказала: «Если я сама себе разрешаю у
себя жить, то на хрена вы мне нужны?».
Очень многие «отказники» не выдержали
давления 2014 года и уезжают один за одним. Мы с мужем сами на себя работаем, поэтому
можем позволить себе эту роскошь. А тем, кто работает, говорили: «Не получишь паспорт,
уходи с работы».
Вообще проблем много — с 1 апреля мы,
например, не сможем ездить в Херсон за лекарствами для больных родственников, потому
что нужно обязательно получать российские автомобильные номера, а переоформить их,
даже если захотим, мы не сможем без российского паспорта. При этом штрафовать нас
гаишники все равно будут. Но на основании чего?
Люди сейчас живут, в основном, за счет
того, что заработали еще при Украине. Мои знакомые предприниматели сейчас таксуют,
это те же 1990-е, когда люди с высшим образованием выходили таксовать или торговать.
Блошиный рынок на Остряках сейчас неимоверно растет — так можно понять, что происходит
в Севастополе.
Большинство крымчан, как и все остальные
в мире, — это аморфная масса. Пришла Россия, они решили подстраиваться. Можно их
обвинить в пассивности, но для чего? Каждый выбирает свой путь и имеет право на
свое мнение. Другой момент: как это мнение доносится до другого, аргументами или
автоматами.
Многие мои друзья тоже смирились. Они
за Украину, но говорят, что главная задача — остаться здесь. Они подстроились под
эту ситуацию, а я не могу через себя перешагнуть. Если бы все прошло законно, я
бы смирилась и приняла. Но в этой ситуации я не могу смириться. Я не знаю, как буду
жить дальше. В любой момент ко мне могут прийти из ФСБ и депортировать из Крыма.
Но это не я к вам в Россию приехала, это вы ко мне приперлись, поэтому это ваши
проблемы. На сегодняшний момент мы для них головная боль, и им легче от нас избавиться.
У многих еще почву из-под ног выбило
и то, как поступила Украина. Мы теперь и там с крымской пропиской нерезиденты. Получается
те патриоты, кто сохранил свою преданность стране, никому там не нужны. Вплоть до
того, что у нас в Украине в банке лежат 2000 долларов, а забрать их мы не можем.
Вообще главный итог «Русской весны»
в том, что для пророссийских крымчан Украина теперь враг, а для проукраинских —
наоборот, Россия. Раньше этого различия не было. В 2014 году севастопольцы бегали
поддерживать едой украинский Черноморский флот. Но они тогда не знали, что украинцы
выведут войска, и я сама слышала разговоры: «Сейчас наши пойдут вперед, и надо будут
тех наших защищать». Вот какая наивность была у севастопольцев! Я тоже тогда понимала,
что защищала бы и российских пацанов — теперь они для меня чужие.
Вне зависимости от того, останется ли
Крым под управлением России, она Крым потеряла. Когда патриотический угар пройдет,
о нем забудут, как о слишком неудобной игрушке.
Усейн, безработный, Кореиз
Даже не знаю, что изменилось в Крыму.
Стало легче жить в экономическом плане? Чепуха, на мне это никак не отразилось.
Первое, где я попал, — это когда мне перевели стоимость обучения из гривен в рубли
и сделали курс по 3,8 рубля за гривну, хотя должны были по 2,8. Лучше обучение при
этом не стало. Стипендия до перехода [в состав России] была 800 с чем-то гривен
(по нынешнему курсу около 2000 рублей), а стала 1000 рублей — студенты были в шоке.
Работа появилась? Нет. Ее вообще нет,
и постоянную работу я найти не могу. У меня высшее инженерное образование, но почему-то
никому не нужен молодой специалист. Обещано-то столько было…
Жить стало легче? Нет. Если говорить
об отношении к крымским татарам, а я крымский татарин, то Россия — неправовое государство.
У меня лично пока проблем не возникает,
но в зоне риска — мы все, особенно те, кто ходит в пятницу в мечеть. Из-за этого
я даже уже не так переживаю о работе.
Если говорить обо всех этих запретах,
судебных делах, то похоже, что нас просто хотят выдавить из Крыма. Причем не только
крымских татар, но и всех инакомыслящих. Депортировать как в 1944 году они не могут,
время другое. Но уезжают сами многие — кто на Украину, кто в Турцию. Но, по-моему,
мы не для того в Крым возвращались, чтобы уезжать.
Кто-то кричит про фашизм на Украине,
но я с ним сталкивался со школы. Одноклассники и учителя делали на моей национальности
большой акцент. Одна учительница обвиняла меня, семиклассника, в том, что я захватываю
ее землю. Учительница биологии говорила, что я СПИД распространяю. При том что я
даже крымско-татарский не очень хорошо знаю, так как учился всегда на русском языке.
Отношение к татарам всегда было плохим.
Сложно сказать, что стало лучше. Ну,
разрешили женщинам на паспорт фотографироваться в платках. При Украине это запрещали.
Но, с другой стороны, теперь, чтобы собраться в мечети, кроме как на пятничную молитву,
имам должен уведомить власти, что там собираются люди. Обычно у нас мечеть вообще
закрыта, потому что были прецеденты, когда вламывались и разбивали окна.
Вспомнил! Бензин стал дешевле примерно
в два раза. Ура! Так что автомобилистам лучше стало. Но в целом с деньгами не лучше.
Первую российскую зарплату моей маме заплатили 23 тысячи рублей. После зарплаты
в 4 тысячи гривен — это был рост больше, чем в два раза. Но зарплату эту давали
два или три месяца, а потом объявили, что санаторий слишком совдеповский, люди здесь
отдыхать не могут, санаторий закрыли, а ее уволили.
Анна Петровна (имя изменено),
владелец продуктового магазина, Севастополь
Нормально живется. Самое главное, что
сейчас войны нет. Посмотрите, что в Донецке творится. Такое не хотелось бы пережить.
По телевизору смотришь и думаешь, что так все быть не может, но к нам же приезжают
беженцы и рассказывают такое, что волосы дыбом встают.
Два года назад мы ходили на митинги,
а мой муж даже стоял на Перекопе (на границе Крыма и Херсонской области). Его по
телевизору показывали, и теперь он боится на Украину въезжать, так как везде засветился.
Мои родственники живут все на Украине,
я там работала корректором в газете раньше. Поехать к ним я сейчас не могу. Они
нас врагами считают. А какие мы враги, какие предатели? Ну и что, что мы отделились?
Как иначе? Там же эти бандеры, как же так можно? Что они творят?
Изменилось ли что-то в лучшую сторону
— сложно сказать. Зарплаты и пенсии не увеличились. Работать тяжело, ведь поставщики
повышают цены, и люди в магазины не ходят, пусто сейчас. То ли денег не имеют, то
ли чего-то ждут.
Местными властями мы недовольны, особенно
нашим губернатором [Сергеем Меняйло]. Столько денег куда-то девается, и все понимают,
что он зарывает их прямо в дорогах. Предпринимателей он тоже давит. Вы мое имя только
не упоминайте, а то сразу закроют.